По видимому, Роберт Паттинсон за одну ночь стал из жертвы Вольдемарта в фильме «Гарри Поттер и Кубок огня» бессмертной половинкой одной из самых популярных в мире пар, воплощенных на экране. Он рассказал TIME о том, как получил роль «сумеречного» романтичного вампира Эдварда Каллена, что такое быть объектом страсти целого поколения, и как беспрепятственно передвигаться по улицам Ванкувера.

Time.com: Тебя принимали в необычный вампирский фильм, а он стал чем-то гораздо большим. Ты знал, куда идешь сниматься?

Роберт Паттинсон: Я не имел никакого представления о том, что будет нечто подобное этому. Я действительно не имел никакого представления, пока... думаю, я и сейчас этого не представляю. Моментом, когда до меня на самом деле дошло, стали наши съёмки в Италии и эта эмоциональная реакция – это были не просто крики. Было так, как будто люди очень пристально слушают и наблюдают. После каждого дубля раздавались вежливые аплодисменты. И не было истерии. Это была буквально преданность персонажам. Потрясающе. Мне не доводилось испытывать этого ни при каких других обстоятельствах.

Time.com: Выбор актера на роль Эдварда стал решающим для франшизы. Что увидела в тебе Кэтрин Хардвик?

Роберт Паттинсон: Не знаю. Меня немного пугало участие Кристен [Стюарт] на моем прослушивании. Так что я сыграл как парень, который истязает себя по каждому поводу. Не думаю, что кто-то другой еще так сыграл. Я думаю, они старались продемонстрировать уверенность в себе. Если вы читали книгу, то знаете, что он – лучший мужчина, идеальный мужчина. Если ты парень, то у тебя есть определенные представления о том, что ты считаешь привлекательным. И поэтому я не шел туда целую вечность, потому что я думал, что все закончится моим провалом на прослушивании. Если буду притворяться. Полагаю, я попытался проигнорировать любой намек на самоуверенность персонажа этой истории. И я сыграл все с точностью до наоборот. И в фильме продолжил играть так же.

Time.com: Если бы они приняли кого-то другого на роль Эдварда, могла бы франшиза стать такой успешной, какой она является сейчас?

Роберт Паттинсон: Честное слово, не знаю. Не имеет значения, насколько популярен я сам, популярность Эдварда Каллена всегда равна или даже выше. Это что-нибудь да значит. Я не задумываюсь над этим. Просто все именно так.

Time.com: Почему Америка и остальной мир так сходят с ума по всему этому?

Роберт Паттинсон: Я недавно был в Японии, но когда я был там впервые в феврале, люди, приходившие на мероприятия для фанатов, были в основном учениками американских школ. На этот раз аудитория была уже полностью японской. Они с трудом могли понимать английский язык, но реагировали так же, как и остальные люди по всему миру. Даже ведущий сказал, что японская публика еще никогда так не реагировала. И они были ошеломлены всем этим.
Наверное, есть в людях что такое странное и скрытое от глаз, что заставляет их так реагировать. Ведь снято так много любовных историй. И есть даже куча вампирских историй с примерно такой же сюжетной линией. И на них так не реагируют. Я думаю, что все дело в том, что ты становишься как будто членом клуба. Люди обычно говорили, что это порочное удовольствие. Но я не думаю, что сейчас это можно сказать про фильм. Я думаю, просто люди искренне ценят то, что они становятся причастны к чему-то.

Продолжение интевью вы можете прочесть в этой теме.